Пароль штирлица про шкаф

«Это у вас продаётся славянский шкаф?», или Один фокус Штирлица со спичками

Есть на эту тему очень простой фокус и анекдот в моей коллекции. Штирлиц его до сих пор показывает в кругу друзей — немецких офицеров. Но больше всех этот фокус поразил старика Мюллера.

Однако всё по порядку. Начну с любимой истории.

— Штирлиц, вы русский? А Штирлиц в ответ:

— Почему же вы тогда, дружище, во сне разговариваете не по-русски, а по-английски? Хе-хе-хе.

— А вы бы что хотели, группенфюрер? Это же всё экспресс-метод Илоны Давыдовой.

— Ну ладно, дружище, не бойтесь, это шутка. А теперь скажите-ка мне, вы умеете танцевать?

— Умею, лезгинку могу, а что? — отвечает Штирлиц.

— Хе-хе. Тогда танцуйте — тут вам шифровка из Москвы пришла! Про какие-то спички идёт речь.

Сделав несколько танцевальных па, Штирлиц взял шифровку, быстренько её прочел, расхохотался и говорит:

— А это товарищ Сталин просит меня срочно рассказать ему секрет моего коронного фокуса со спичками.

— Нет уж, дудки, дружище, так дело не пойдёт! Сначала мне расскажите о своём коронном фокусе.

— Яволь, мой дженераль, — говорит Штирлиц. — Я, я, натюрлих. Значит, так, милейший группенфюрер. У меня на столе лежат десять спичек. В ряд, как солдатики. Видите?

— Да, не слепой. Хотя подождите — я свои контактные линзы надену.

— Надевайте, надевайте — и глядите в четыре глаза. Я сейчас отвернусь, а вы перенесите несколько спичек с левого конца ряда на правый. Понятно? А я незамедлительно определю, сколько спичек вы перенесли-передвинули.

— Да ну? Быть такого не может! Не быть мне истинным арийцем!

— Вот, вот, и товарищ Сталин мне тоже самое сказал, прощаясь со мной в буфете, когда отправлял меня к вам на стажировку. Давайте всё нее попробуем! Я отвернулся.

— Только вы, Штирлиц, чур, не подглядывайте!

— Как можно, группенфюрер, разве я вас когда-нибудь обманывал?

— Меня вам никогда не обмануть! — И с этими словами Мюллер переложил несколько спичек слева направо. — Ну, давайте-давайте, повернитесь и попробуйте определить.

Штирлиц поворачивается и мгновенно угадывает:

— Шесть передвинули, группенфюрер.

— Ах шельма, ах жучила, аферист несчастный! — И ругаясь последними немецкими словами, Мюллер пулей выбежал из бункера, аж пятки со свастикой засверкали.

— А дальше? — спросишь ты.

А дальше Штирлиц отправил шифровку: «Москва! Кремль! Квартира 1 (один), три звонка, пароль: „Это у вас продаётся славянский шкаф?“»

И получил ответ: «— Нет, если вам нужен шпион из Гондураса, то он живёт этажом выше.

— Спасибо. А закурить не найдётся?

— Нет, но спички дам.

— Вот что и требовалось доказать».

Для показа этого фокуса тебе понадобится коробок с обыкновенными спичками. Поставь карандашом маленькие, едва заметные точки на всех четырёх сторонах спички, чуть ниже головки, и положи её в коробок.

Подготовка к фокусу и его демонстрация

Когда ты будешь показывать фокус, помни, что надо вынуть десять спичек из коробка и положить их в ряд. Отмеченная «секретная» спичка должна находиться всегда первой слева. Прилагаю зашифрованный рисунок — надеюсь, что ты разберёшься.

Отвернувшись, ты можешь любезно попросить кого-нибудь из зрителей — нет, нет, не спрятаться, а перенести несколько спичек. А когда ты обернёшься, тебе нужно будет только определить, где находится помеченная спичка, и посчитать, вот и всё.

Славянский шкаф еще не продан

Что нам известно о работе органов госбезопасности? С одной стороны, немало. Мы помним про Николая Ежова, майора Пронина, Макса Отто фон Штирлица, Юрия Андропова и других видных героев «невидимого фронта». Из нашей памяти еще не выветрился пароль «У вас продается славянский шкаф?» (отзыв: «Вы болван, Штюбинг!»).

С другой стороны, мы по-прежнему крайне мало знаем о том, чем реально занимаются сегодня рыцари щита и меча. Обезвреживают бомбы? Решают кроссворды? Гоняются за космическими пришельцами? Точат мечи? Полируют щиты? Тссс! Гриф «Секретно» — популярная в наших краях птичка. Никакая гостайна, даже намек на гостайну и даже намек на намек не просочатся сквозь непроницаемые пресс-релизы, подготовленные для журналистов многоопытной Татьяной Бреус, которая в Управлении УФСБ России по Саратовской области уже не первый год занимается связями с общественностью.

Однако ничто человеческое не чуждо даже «железным женщинам». У всех бывают маленькие слабости. Кто-то дрессирует мопсов, кто-то конструирует икебану, кто-то увлекается ведической кулинарией, а вот у Татьяны Бреус хобби — история. Закономерным итогом ее исторических штудий стала кандидатская диссертация, которая защищена в стенах Саратовского государственного социально-экономического университета. Всякий любопытствующий гражданин — включая, увы, и неизбежных для такого мероприятия агентов иностранных разведок — мог свободно прийти на защиту и узнать, наконец, все то, что прежде оставалось за рамками скупых пресс-релизов Татьяны Викторовны.

Само название диссертации будоражит воображение: «Деятельность территориальных Управлений ФСБ России по патриотическому воспитанию граждан (на материалах областей Нижнего Поволжья)».

Так вот чем в реальности занимается сегодня знаменитое силовое ведомство с мрачноватым бэкграундом — воспитанием граждан! Причем это занятие, как подчеркивается в автореферате диссертации (в дальнейшем все цитаты взяты оттуда), «крайне актуально для обеспечения защиты государства и общества от посягательств иностранных спецслужб, терроризма и экстремизма». Сразу же представляется картинка: усталые майоры с добрыми глазами приглашают в кабинеты потенциальных террористов, будущих диверсантов и возможных пособников зарубежных джеймсбондов, наливают гостям чаю, пододвигают варенье, задушевно интересуются здоровьем, детьми, а затем уж начинают учить их любить Родину…

Впрочем, диссертация — не поэма; таких живописных подробностей автореферат не содержит. Все прозаичней. Как выясняется, задушевных бесед не будет: на всех экстремистов никаких майоров не хватит, да и не майорское это дело — чаи распивать. Уже во втором разделе нам популярно объясняют, что важнейшим «фактором патриотического воспитания» граждан является «информирование общественности о деятельности органов государственной безопасности». Иными словами, самим компетентным органам ничего особенно и делать не надо — им достаточно просто позировать для СМИ в выгодном для себя свете, после чего патриотизм зародится в массах. Сам собой возникнет, чисто автоматически.

Таким образом, на передний план выдвигается уже не столько работа органов, сколько ее правильное освещение. Не суть, а картинка. Не факт, а интерпретация. И раз уж производством патриотизма в промышленных масштабах обязана, по мысли диссертанта, заниматься журналистская братия, с нее и спрос, если что.

СМИ «помогают населению осмыслить действия ФСБ, формируют общественное мнение, способствуют обеспечению общественной поддержки отечественным спецслужбам или наоборот доводят до них озабоченность граждан по тем или иным результатам работы органов безопасности», — пишет Татьяна Бреус. Если же вдруг по каким-то причинам количество патриотизма на душу населения уменьшится, на репортеров можно переложить ответственность: быстро задействовать грозный тезис о «бурном развитии «заказной» журналистики» и включить страшилку про «использование СМИ различными группировками и криминальными авторитетами в качестве инструмента манипулирования общественным сознанием». Нетрудно заметить, что разницу между «заказным» и «верно ориентированным», между «формированием общественного мнения» и «манипулированем общественным сознанием» определяет лишь ракурс восприятия. Как в классической формуле: если «их», то шпион, если «наш», то разведчик.

«Критерии чистоты информации о деятельности ФСБ — это потенциал развития личности журналиста, уровень его нравственности и информированности за счет контактов со структурами общественных связей», напоминает диссертант. Легко догадаться, что правильный журналист будет черпать информацию в правильном источнике и контактировать с кем надо, в обстановке полного «взаимопонимания и доверия». Ну а если журналист пользуется иными источниками, выходит, его «нравственность» под вопросом? И сам он, значит, не дорос до «понимания сущности событий и явлений, происходящих с участием спецслужб»?

«Сегодня стоит задача — вернуть в число героев государственного человека в погонах, — пишет автор, — это и является одной из задач патриотического воспитания». Задачу, которая сформулирована в недрах спецслужб, решать придется опять-таки не самим усталым майорам, а представителям гражданских профессий. Журналистов и деятелей искусств уже в который раз припрягут для работы по «возвращению» рыцарей госбезопасности в число героев.

«Воспитывать можно фильмами, мультфильмами, книгами, компьютерными играми, — дает нам установку диссертант. — Такие формы могут создавать новые образцы для подражания и менять образ мысли». Что ж, наши киношники могут, конечно, снять (если государство щедро проплатит) новую серию мультика «Ну погоди!», где любой из персонажей наденет погоны, а разработчики компьютерных игр выпустят хоть Doom, хоть Tetris с эфэсбэшными героями (вбирающими в себя «фактически все мыслимые достоинства»). Но едва ли все это сможет всерьез «менять образ мысли». Автор диссертации с укоризной пишет о том, что «образ чекиста в отечественном массовом сознании не однозначен».

Ох уж это массовое сознание! Вечно ему все не так. Впрочем, виноваты, естественно, не чекисты, а вновь журналисты: «Во второй половине 1980-х гг. шквал критики и разоблачений, касавшихся, главным образом, репрессивной направленности деятельности органов НКВД-НКГБ, буквально обрушился на читателей. Показ роли органов госбезопасности в массовых незаконных репрессиях периода 1930–1940 — начала 1950-х гг. довольно быстро трансформировался во всеобщее бичевание деятельности КГБ СССР и агентурно-оперативной работы, общепризнанной во всем мире. Все это привело не только к деморализации части сотрудников органов госбезопасности, но и сформировало в обществе образ некого «монстра». Многие публикации на эту тему имели откровенно конъюнктурный, политически заказной характер и не способствовали решению задачи патриотического воспитания граждан, более того, разлагающе воздействовали на общественное сознание».

Да уж, действительно: ну какой патриотизм могут пробудить рассуждения об «усилении тоталитаризма в Советском Союзе», о «масштабах принуждения»? «Население страны было доведено до состояния массового психоза. «Шпиономания» стала естественным и необходимым атрибутом жизни и деятельности не только партийных организаций всех уровней (это касалось как высших эшелонов власти, так и низовых партийных ячеек), но и каждого гражданина СССР. Это был важнейший элемент зарождавшегося механизма массовых репрессий советских граждан по политическим мотивам».

Откуда приведенные цитаты? Да из того же самого автореферата Татьяны Бреус, только с другой страницы! Давно уже обозначенный российскими социологами «плюрализм в одной голове», чреватый политической шизофренией, проистекает из того, что вовсе не журналисты, а сами работники госбезопасности, похоже, до сих пор не могут для себя решить, кто они такие: прямые наследники советской репрессивной машины или, наоборот, отважные борцы с ней? Если наследники, то обличения тоталитаризма в их устах выглядят, по меньше мере, странными. А если борцы, то к чему, например, записывать себе, нынешним, в актив методы из арсеналов еще Железного Феликса? («Исторические особенности реализации принципа прозрачности и доступности информации о деятельности органов государственной безопасности свидетельствуют, что еще на заре создания ВЧК, ее Председатель Ф. Э. Дзержинский обращал внимание на необходимость укрепления связей с массами»).

Напоследок еще одна цитата — пожалуй, она ключевая для всей работы Татьяны Бреус. По мнению автора диссертации, нынешним компетентным органам необходимо «формирование уважительного отношения граждан к истории своего Отечества, а равно — к истории отечественных спецслужб». Это замечательное «а равно» не требует комментариев, и так все ясно. Как видим, и сегодня находятся желающие поставить знак равенства между Отечеством и госбезопасностью…

Так с чего же начинается Родина? С заветной скамьи у ворот? С той самой березки, что во поле? Или с найденного в шкафу револьвера Дзержинского — оружия старого, но еще вполне годного? А?

Читайте также

«Многоуважаемый шкаф» или «трудное время»?

«Многоуважаемый шкаф» или «трудное время»? На последние годы царствования Николая I пришелся один из самых знаковых «разрывов» эволюции русской литературы. Писатели, к 1846–1848 годам занявшие ключевые позиции в литературной иерархии, по разного рода причинам ушли со

Многоуважаемый славянский шкаф

Многоуважаемый славянский шкаф В. Федоров, В. Щигельский. Бенефис двойников. Ловушка для Свиньи. СПб.: Новый ГеликонСмех, по мнению Панталоне, вызывается неожиданностью. Идет человек по улице, ему на голову неожиданно падает кирпич. Смешно.Два питерских автора Федоров и

Перун и Скипер-зверь Славянский миф в пересказе Буса Кресеня

Перун и Скипер-зверь Славянский миф в пересказе Буса Кресеня То не пыль в поле распыляется, не туманы с моря поднимаются, то с восточной земли, со высоких гор выбегало стадо звериное, что звериное стадо – змеиное. Наперед-то бежал лютый Скипер-зверь, лютый Скипер-зверь –

Пароль штирлица про шкаф

• Керет на Букнике
• Под колпаком у Яши и Максима
• Фрикипедия, или Похождения Осколка
• Архив тем

В издательстве РГГУ вышла книга фольклориста Александры Архиповой «»Штирлиц шел по коридору. «: Как мы придумываем анекдоты». Книга посвящена, как можно догадаться, анализу анекдотов, вдохновленных сериалом «Семнадцать мгновений весны». «Букник» публикует два фрагмента из книги и десятку анекдотов, которые автор считает наиболее показательными.

Десятка лучших анекдотов про Штирлица от Александры Архиповой

1. — Штирлиц, вы еврей?
— Нет, что вы, я русский, — ответил Штирлиц и подумал: «А не сболтнул ли я чего лишнего. »

2. Мюллер вызывает Штирлица и говорит:
— Завтра коммунистический субботник, явка обязательна.
Штирлиц понимает, что это провал, садится и пишет явку с повинной: «Я, советский разведчик, полковник Исаев, двадцать лет. »
Мюллер берет бумагу, читает ее и звонит Шелленбергу:
— Вальтер, смотрите, что ваши люди придумывают, только чтобы на субботник не ходить.

3. Мюллер решил устроить проверку сотрудников. Вызывает в кабинет Шелленберга:
— Шелленберг, назовите какое-нибудь число. Любое.
— Ну, предположим, 32.
— А почему не 23?
— потому что 32!
Мюллер пишет в личном деле: «Характер нордический, стойкий».
Вызывает Кальтенбруннера.
— Кальтенбруннер, назовите какое-нибудь число.
— 67.
— А почему не 76?
— Ну, можно и 76.
Мюллер пишет в личном деле: «Характер близкий к нордическому». Вызывает следующего.
— Назовите любое число.
— 33!
— А почему не. А-а, это вы, Штирлиц!

4. Штирлиц подвел итоги. Больше Киселев ему руки не подавал.

5. Штирлиц проснулся в подвале. Лицо опухло, одежда порвана, руки саднят. «Если я у них, — думал Штирлиц, — тогда войдет эсесовец и я скажу, что я штандартенфюрер СС Штирлиц. Если наш, то я полковник Исаев».
Дверь со скрипом открывается, входит милиционер и с укоризной говорит: «Ну и нажрались вы вчера, товарищ Тихонов, а еще народный артист!»

6. Штирлиц выстрелил в Мюллера, но пуля отрикошетила. «Броневой», — подумал Штирлиц.

7. Штирлиц вошел в комнату и услышал голос Мюллера: «Штирлиц, не включайте свет». — «Шабат», — подумал Штирлиц.

8. Штирлиц шел по лесу и напоролся на сук.
— Шли бы вы домой, девочки, война ведь.

9. — Штирлиц, какой ваш любимый фильм?
«Волга, Волга», — хотел было ответить Мюллеру Штирлиц, но понял, что это проверка.
— «Фольксваген, фольксваген», — выкрутился разведчик.

10. — Штирлиц, — вымученно сказал Мюллер. — Вы выкрутились, когда мы нашли ваши пальчики на рации русской радистки, когда нашли их на трубке правительственной связи, но почему ваше удостоверение пахнет русской сивухой?
— Потому что, — не менее вымученно ответил Штирлиц, — Шелленберг подышал на него, когда ставил печать.

Фильм и анекдот

В 1973 г. выходит на экраны фильм Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» по одноименному роману Юлиана Семенова, сразу ставший кинематографической сенсацией. Фильм задумывался как апология советских разведчиков, как демонстрация ситуаций, в которых война выигрывается не подрывом мостов, а с помощью тонких интеллектуальных игр. К тому же создавался он под личным кураторством Юрия Андропова. Хотя, конечно, это был не первый фильм такого типа и сюжет его был совсем не оригинален. Кроме всем известных фильмов о разведчиках во время войны, таких как, например, «Подвиг разведчика» (1947), в конце 60-х — начале 70-х годов появилось несколько фильмов, обычно многосерийных, с нетривиальным содержанием: немцы отнюдь не изображались дураками, трюков и погонь было мало, основной упор делался на сложные интеллектуальные игры между «нашей» и «их» разведками.

Интересная история произошла с репликой про славянский шкаф, которая попала в АШ [корпус анекдотов о Штирлице]:

Глубокая ночь. Стук в дверь. Открывает хозяин. На пороге мужчина в черном плаще, черной шляпе, темных очках. «У вас продается славянский шкаф?» — спрашивает он шепотом. «Штирлиц живет в соседнем особняке», — шепотом сообщает хозяин визитеру.

На самом деле текст пароля «У вас продается славянский шкаф?» восходит не к фильму «Семнадцать мгновений весны», а к тому же «Подвигу разведчика», где Лиза говорит: У вас продается славянский шкаф? — Шкаф уже продан, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой. Однако авторство цитаты за фильмом не удержалось, и цитата попала в АШ. То же самое произошло с одним эпизодом из фильма «Вариант Омега», где советского разведчика (Олега Даля) опознают по тому, что он не вынимал ложечки из чашки с чаем. Эту привычку позже тоже приписали Штирлицу:

Мюллер знал, что русские, размешав сахар, оставляют ложку в стакане. Пытаясь разоблачить Штирлица, Мюллер наблюдал за ним в кафе. Штирлиц взял стакан с чаем, размешал сахар, вынул ложечку, положил ее на блюдце и показал Мюллеру язык.

В этом анекдоте полностью передается эпизод из фильма «Вариант Омега», за исключением, конечно, того факта, что герой Даля язык не показывал, но он специально «подставился», не вынув ложечку из чашки. Мотив узнавания «чужого» по скрытой примете, с одной стороны, достаточно фольклорен, с другой — реально присутствует в фильме (но не в фильме о Штирлице) и передается в фонд мотивов АШ.

В состав АШ также вошел сюжет, изначально повествующий о популярном герое рассказов Льва Шейнина майоре Пронине. Существовал цикл анекдотов про майора Пронина, сейчас уже вымерший, из которого сохранилась, пожалуй, только знаменитая фраза «Из унитаза на него смотрели голубые глаза майора Пронина», заключающая рассказ о злоключениях шпиона, который наконец, запершись в туалете, решил прочитать шифровку/просмотреть пленку. Возможно, именно этот мотив создал следующий анекдот о Штирлице:

Штирлиц выкрал у Бормана важные бумаги и пошел фотографировать их в туалет. Вдруг в унитазе возникает Борман: «Штирлиц, вы окружены. Со мной тысяча солдат». «А со мной техника», — сказал Штирлиц, дергая веревку.

Несмотря на неоригинальность, фильм «Семнадцать мгновений весны» произвел сенсацию. Конечно, это зависело прежде всего от режиссерской и актерской работы, а также от настоящего создателя «текста от автора» (как будет показано в этой главе, текст Семенова и текст, использованный в фильме, значительно различаются). Анекдоты, по воспоминаниям современников, появились почти сразу же. Стоит оговорить сразу же: возникновение анекдотов в значительной степени определяется степенью тиражированности и цитируемости прототипического текста — а после того как фильм стал очень популярен (здесь мы не будем вдаваться в подробности, почему это произошло), его многократно показывали по телевизору, музыку из фильма исполняли по радио, актеры ездили по стране и выступали перед публикой.

Несомненно, что повторяемые элементы усваиваются сознанием носителя фольклорного текста достаточно легко. В этой главе речь пойдет о том, какие именно структурные элементы фильма усваиваются анекдотом.

«Не включайте свет», — сказал Мюллер

Другой нетривиальный пример образования анекдота на основе фильма представлен текстом:

Штирлиц вошел в кабинет и услышал голос Мюллера: «Не зажигайте свет!». «Шабат», — подумал Штирлиц.

Данный анекдот может быть понят слушателями только в том случае, если они понимают, что такое шабат и как он связан с включением света. Однако правомерно задать вопрос: почему для анекдота выбирается именно эта тема? Конечно, в советских анекдотах сравнительно много шуток на еврейскую тему, но вот конкретно про шабат мало. Потенциальный рассказчик анекдота, используя эту культурную реалию, рискует тем, что его текст не будет понят слушателями. Почему же этот текст удерживается в анекдотическом фонде?
Вероятно, все дело в том, что обыгрывается в анекдоте, а именно — запрет включать свет. Откуда берется этот эпизод?

В самом конце седьмой серии Штирлиц приходит домой и слышит голос Холтоффа: «Не зажигайте свет». Характерно, что серия на этом заканчивается и зритель не знает, почему Штирлиц не должен включать свет и вообще чей это голос. Восьмая серия начинается с повтора этого эпизода (Штирлиц заходит в дом и слышит слова «Не зажигайте свет»). Штирлиц обнаруживает у себя дома Холтоффа, который пришел предупредить его, что он под колпаком у Мюллера. Света нет, потому что он вывернул пробки, так как опасался микрофонов, установленных для секретного прослушивания, которые работают от электросети. Между Холтоффом и Штирлицем происходит следующий примечательный диалог:

Холтофф: Не зажигайте свет. Пауза. Штирлиц на ощупь ходит по комнате.

Штирлиц: Пожалуй, в темноте я выпью слабительное вместо аспирина. Пауза.

Штирлиц: Что случилось? На землю сошел Бог? Кальтенбруннер женился на еврейке?

Как мы видим, запрет зажигать свет неожиданным образом увязывается с еврейской темой, причем в эпизоде фильма эта связь, конечно, чисто случайная, просто Штирлиц иронизирует над серьезностью тона Холтоффа и использует «формулы невозможного» (в том числе предположение о том, что один из руководителей СС женился на еврейке).

Вполне вероятно, что эта «формула невозможного», связанная с сильно маркированной еврейской темой, натолкнула автора анекдота на создание бисоциации. Сюжетно мотивированный запрет включать свет ассоциируется с совершенно другой ситуацией, когда также нельзя включать свет, т. е. с еврейским ритуальным запретом делать что-либо в субботу. Эпизод повышенно маркирован в сюжете фильма — им заканчивается предыдущая серия, оставив зрителя в некотором недоумении, заставляя додумывать, что бы это значило! Ассоциация между еврейкой, на которой якобы женится Кальтенбруннер, и запретом включать свет в фильме довольно произвольна. Такая ассоциативная связь (о работе ассоциативных связей при образовании анекдотов см. раздел «Методы») была бы слабой, если бы не была поддержана фоновым знанием о еврейских обычаях.

Любопытно, что «формула невозможного», использованная Штирлицем, имплицитно тоже содержит запрет — она может быть развернута следующим образом: Высшие чины рейха не могут жениться на еврейках, поэтому, если Кальтенбруннер (как один из руководителей СС) женится на еврейке, это значит, что произошло нечто экстраординарное. К данным ассоциативным связям и возникшей бисоциации добавляется уже известное нам клише Штирлиц зашел в кабинет — и появляется анекдот, приведенный выше.

В этом примере анекдот порождает не множество вариаций на одну и ту же тему, разбросанных по всему фильму, а две темы, оказавшиеся рядом в одном коротком эпизоде.

«Поздравляем рождением сына»

Несомненно, что голос Копеляна, будучи мощным источником для заимствования синтаксических структур, дал основание и для пародирования семантики. Например, первая серия (которая, по-видимому, явилась основой для порождения АШ — бо`льшая часть материала восходит именно к ней) заканчивается эпизодом, где Штирлиц отсылает горничную, закрывает окно, включает радиоприемник и начинает принимать шифровку, и мы узнаем, что он — советский разведчик. Диктор диктует набор цифр — это якобы передача для геологической партии, — и Штирлиц их записывает. Вот как это выглядит:

Диктор читает текст про геологическую партию:

Я Москва, Север-1. Сообщаем для геологических партий. Результаты анализа шурфов. [Копелян: Это была шифровка, предназначенная для него, — он ждал ее уже 6 дней. Такие шифровки он получал раз в месяц. Цифр было много. Диктор читал их привычно, сухо и четко. Для него эти цифры были только цифрами]. Диктор продолжает чит ать: Николаева поздравляем рождением сына. Вес — 3,5 кг, рост — 49. Конец.
Сначала зритель слышит цифры, потом голос диктора становится тише, появляется голос Копеляна, затем зритель снова слышит, как диктор говорит: Николаева поздравляем рождением сына.

К сочетанию этих двух элементов (Штирлиц получал шифровки и Поздравляем рождением сына), которые разделены несколькими секундами, добавляется простое пародийное продолжение (отсутствие Штирлица дома уже много лет) и получается анекдот:

Штирлиц получил шифровку: «Поздравляем рождением сына». Штирлиц расчувствовался — вот уже 20 лет, как он не был дома.

Пароль штирлица про шкаф

Партийные миллионы профессора Плейшнера

Штирлиц проснулся под забором, возле которого была свалена большая куча строительного мусора.

Оставшись без крыши над головой и без средств к существованию, Штирлиц приуныл, но ненадолго. В конце концов он получим «вторую молодость», крепкие мускулы и тридцатилетнюю внешность. А острый ум у него был всегда. Штирлиц снова был своим среди своих, но сейчас эти «свои» могли его забрать в любую минуту.

Разведчик стал снова вызывать пастора Шлага, но тот упрямо молчал, видимо, не на шутку перепугавшись от вызова Штирлица. Пообещав себе припомнить это пастору, разведчик осмотрел себя с головы до ног. В тюремной одежде он походил на бомжа, чем и решил воспользоваться.

Штирлиц поселился на Казанском вокзале среди нищих. Сначала у него возникли с ними некоторые разногласия, но двумя ударами своих кулаков, он быстро осуществил «мирное сосуществование». Вскоре он даже сдружился с нищим по имени Евлампий, который добровольно одалживал ему на ночь свою телогрейку.

Нищенствуя, Штирлиц уже через неделю набрал необходимую сумму, чтобы обновить гардероб и поселиться в «Метрополе». На этом Исаев простился со своими новыми друзьями.

В гостиничном номере Штирлиц смог наконец-то расслабиться. Через пару дней, смотря по телевизору «В мире животных», он понял, что упомянув о бегемоте, пастор Шлаг, проговорился. «Неужели кто-то доверил пастору быть директором зоопарка?» – покачал головой Штирлиц. Теперь он знал, в каком месте пастор Шлаг мог кормить бегемота.

Через двадцать минут обновленный супер-агент вышел из номера и быстрым шагом направился к Московскому зоопарку.

Если не считать женщин, то самой большой любовью пастора Шлага с детства были бегемоты. Изучению этих замечательных животных он посвящал все свое свободное время. В берлинском зоопарке было четыре бегемота, пухленький Шлаг часто ходил посмотреть на своих толстых любимцев и чем-нибудь их угостить. Он читал только о бегемотах и соглашался говорить только о них. Из-за своего необыкновенного увлечения Шлагу с большим трудом удалось окончить духовную семинарию. Хорошо еще, что и в Библии упоминались бегемоты.

Потом настала война. Фашисты зверствовали направо и налево, пастор попал в руки Гестапо, но его спас Штирлиц.

Работая на Штирлица, пастор Шлаг оказался в Москве, где и осел в виде «законсервированного специального агента». Долгие годы от Штирлица не поступало никаких известий, пастор Шлаг повеселел и решил наконец-то удалиться на покой. Он приложил все усилия, чтобы устроиться на работу в зоопарк и с годами дослужился до директора зоопарка, сменив свою фамилию на Иванова, чтобы не считали евреем. Выбирать ремесло, в общем-то, не приходилось. Шлаг хотел стать православным священником, но в Советской России те, у кого имелись деньги, были партийными атеистами, а у остальных денег не было, поэтому набрать для своей церкви прихожан пастору не удалось.

Когда Штирлиц вызвал его по экстренной связи, директор Иванов не на шутку перепугался и в тот же день уничтожил опасную рацию, кинув ее в бассейн к бегемоту. Штирлиц был способен внести в его строгую и налаженную жизнь кромешный абсурд и идиотский бардак. Снова попадать в руки супер-агента пастору Шлагу не хотелось. Шлаг и так уже прожил долгую, полную опасностей жизнь и хотел умереть спокойной смертью, по возможности, среди любимых им бегемотов.

Штирлиц стоял возле бассейна и с доброй улыбкой кормил бегемота вкусными булками с маком. Заглатывая жратву, бегемот радостно похрюкивал и подмигивал Штирлицу своими хитрыми глазами. Бегемот был старым, как дедушкин шкаф, но глаза его смотрели на Штирлица с живой и неограниченной любовью.

Пастор Шлаг затравленно наблюдал за Штирлицем из-за кустов.

– Вот ты где, – не оборачиваясь, сказал Штирлиц. – Я тебя повсюду ищу.

Пастор Шлаг задрожал, как осиновый лист, в который вогнали осиновый кол. Он выполз из своего укрытия и виновато подошел к начальнику.

– Сбегай-ка за пивом, а то я поиздержался на твоем бегемоте. Прожорливый, как я в молодости. Вместе с пивом купи три упаковки «Педигри Пала», знаешь, такой корм для собак…

«Бегемот не ест собачью еду», – подумал пастор, но повиновался.

Через час они сидели со Штирлицем в дирекции зоопарка, и Штирлиц, молча глядя на пастора Шлага, обдумывал план предстоящей операции.

– Штирлиц, вы что-то опять замышляете? – поинтересовался пастор.

– Ага. Поживу пока у тебя. Кстати, попробуй, «Педигри Пал» с пивом – это просто класс!

Штирлиц вовсю захрустел собачим кормом.

– Сын мой, я не пью горячительных напитков.

– Бегемот мне твой понравился. А то бы я тебе все зубы выбил, – сообщил Штирлиц, посмотрев на пастора своими добрыми глазами.

– Они у меня и так вставные, – перекрестился пастор.

– С сегодняшнего дня будешь снова работать на меня. Вот возьми, отнеси на телеграф.

Штирлиц протянул пастору листок бумаги, после чего повалился на служебный диван и оглушительно захрапел.

В этот же день пастор дал срочную телеграмму в Швейцарию на имя профессора Плейшнера. Это был не тот профессор Плейшнер, который выпал из окна, нарвавшись на засаду, а его брат-близнец. Телеграмма была написана понятным, доступным языком, исключающим неправильное или двусмысленное толкование, как это часто бывает, когда пользуешься шифровками.

«Профессору Плейшнеру от Штирлица. Загружай два полных чемодана того самого, что мы клали в банки, и СРОЧНО вылетай в Москву. Если дорожишь своей вставной челюстью, не задерживайся, иначе я за себя не отвечаю. Встречаемся в дирекции московского зоопарка. Пароль тот же. Твой начальник Штирлиц».

Выбравшись из застенков ГКЧБ и получив «вторую молодость», Штирлиц решил пожить в свое удовольствие.

Несколько лет назад, с блеском закончив операцию в Северной Корее, он по личному поручению Леонида Ильича занимался переправкой миллионов коммунистической партии в Швейцарские банки. Связным у Штирлица был профессор Плейшнер, который как раз и открывал для коммунистов счета. С годами все остальные агенты порастерялись, и номера счетов знал теперь только профессор Плейшнер. И это знал Штирлиц.

Разведчик улыбнулся. Профессор Плейшнер вылетит в Москву ближайшим рейсом. У Штирлица длинные руки, что-что, а это Плейшнеру было прекрасно известно, и ослушаться он не осмелится.

Вскоре у Штирлица будет два чемодана валюты и никаких хлопот.

Выйдя на свободу, знаменитый пилот Руст снова купил себе спортивный самолетик и полетел на Красную площадь. По привычке он приземлился возле Мавзолея, и его незамедлительно «завинтили».

– Люблю писать мемуары, – заметил пилот в интервью газете «Аргументы и факты». – У вас в Лефортово так хорошо пишется!

«Писателя» увезли в полицейской машине, никто и не узнал, что и на этот раз спортивный самолет Руста нес еще одного пассажира – профессора Плейшнера с двумя тяжелыми чемоданами.

Профессор выпрыгнул из самолета над московским зоопарком и стремительно полетел к земле. Основной парашют почему-то не раскрылся, а запаски не было, поскольку самолет был маленький, и Руст возражал против лишнего багажа. Плейшнер сильно ударился ногами, а потом головой, но это было ничего. Помня о том, как погиб его брат, профессор полгода тренировался по прыжкам с высоты без парашюта и приобрел стойкий иммунитет на падение, так что все кончилось благополучно, если не считать того, что от удара о землю у профессора выскочила вставная челюсть и, откатившись, упала в бассейн к бегемоту.

Отряхнувшись и отпугивая посетителей чернотой своего рта, профессор пошел к дирекции. Штирлиц встретил его объятиями и спросил:

– Чемоданы принес? Молодец! А почему без зубов?

– Там феть было шкажано: «шлочно!» – отрапортовал самый быстрый агент Штирлица.

– Молодец, – Штирлиц похлопал профессора по плечу. – Садись, перекуси после дороги… Пастора Шлага возле бегемота не видел?

Поглощая предложенную манную кашу, Плейшнер отрицательно помотал головой.

– Шлушай, Штишлиш! Я жато ждешь такохо штрауша фидел! Штоит, понимаешь ли, а холову жарыл в пешок, и шо он там телает?

– Свои яйца ищет, – заметил Штирлиц, осматривая профессора Плейшнера. – Слушай, брат, ты, я смотрю, постарел еще больше, чем я!

– Да што ты Штишлиш! Ты фофсе не поштафел!

– Еще раз, назовешь меня «Штишлиш», и я тебе все зубы вышибу! – пригрозил Штирлиц, которому уже надоело такое обращение.

В ответ профессор Плейшнер показал свой беззубый рот и радостно заулыбался. Это был первый раз, когда он не испугался угрозы Штирлица.

«Все норовят меня провести, – подумал Штирлиц. – Ладно, к чему ссориться с друзьями, когда можно жить дружно…»

– Пожрал? Давай вставай, выворачивай карманы.

– Да бфось ты, Штишлиш, ты мне што, не дофефяешь?

– Нет, – не стал скрывать русский разведчик, ставя профессора лицом к стене. – Ноги на ширину плеч, руки за голову… Так, это что такое?

– Это мне фафушка оштафила… – Плейшнер с жадностью посмотрел на извлеченные из его карманов доллары.

– Не может быть у таких, как ты, бабушек, – ответил Штирлиц, вычищая карманы профессора. – Садись.

Пристыженный профессор сел за стол.

– Эти деньги получишь на карманные расходы, когда я обменяю их на рубли, – Штирлиц открыл чемодан и бросил в него найденные у профессора две пачки долларов. – Не хватало еще, чтобы тебя посадили за валютные махинации. Сейчас здесь с этим строго…

– Шоглашен, – кивнул своей плешивой головой профессор Плейшнер.

– Будешь, как и раньше, работать на меня. Ставлю тебя на довольствие, деньги будешь получать только из моих рук. Если узнаю, что ты подрядился работать на кого-нибудь еще, во! – Штирлиц выставил перед профессором свой пудовый кулак. – Удавлю, гнида! Я твоих шуток не понимаю!