Загрузка...Классика — это наше всё
Классика — это наше всё
Классика русской и мировой литературы всегда будет занимать достойное место на книжных полках. Ведь как можно не любить столь родных нам литературных персонажей и автором сотворивших их. В этой статье хотим предложить поближе познакомиться с творчеством Евгения Петрова и Ильи Ильфа, а точнее, с их знаменитой книгой «Двенадцать стульев».
«Двенадцать стульев» — сюжет
Сюжет книги привлекает читателя своей простотой и авантюрностью. Перед нами история двух жуликов, слоняющиеся по стране разыскивая брильянты, которые спрятаны одной дамой в обивке стула. Подобная ситуация позволила авторам непринужденно проводить своих персонажей по различным встречам и в каждой из них писатели ловко проявляли весь сатирический багаж знаний.
Если бы история заключалась в нахождении брильянтов, то читать книгу «Двенадцать стульев» было неинтересно. Ведь счастливый конец — это так банально. Но авторам удалось сделать так, чтобы сюжет был лишь нитью, которая скрепляет все сатирические и остроумные эпизоды, являющиеся основой произведения. Что касается счастливого конца, так успешный финал поисков Бендера и Воробьянинова воспринимался читателем без особого энтузиазма. Однако когда бесчеловечный циник Воробьянинов узнает, что клуб был отстроен на найденные сокровища, мы понимаем, что такая концовка вполне закономерная и символическая.
Как выкрутиться в любой ситуации?
Илья Ильф и Евгений Петров в книге «Двенадцать стульев» успешно демонстрируют настоящие жизненные принципы, которые позволят стать более свободным и решительным, смело перешагивать через все жизненные ситуации:
- Находчивость решит любые проблемы. Нужно решить проблемы за считаные секунды, тогда призывайте на помощь свою смекалку и находчивость. Умение подстроиться под любые жизненные обстоятельства поможет вам, как и героям книги выкрутится из всех переделок.
- Мошенник не всегда творит зло. Часто люди из-за денежных проблем вынуждены делать плохие вещи. Небольшое мошенничество — это небольшая беда. Остап Бендер умел убеждать людей и получать желаемое, в этом нет ничего страшного, главное соблюдать границы.
- Всегда нужно знать смысл твоих поступков и поступать по совести. Остап Бендер понимал, что поступает иногда неправильно, но он искал оправдания и причины всех своих поступков. Нужно жить в ладу со своей совестью.
- Нельзя быть продажным. Отец Федор как одна из сегодняшних «конкурирующих фирм» готов был получить все, что по правде ему не принадлежало. Нельзя торговать своими принципами, ведь даже все деньги мира этого не заслуживают.
- «Мы не чужие на этом празднике жизни» — это немного измененная фраза из книги. В жизни хоть раз мы чувствуем себя одинокими, но нужно понимать, что отчаянье — не выход, нужно лишь немного подождать и найдутся те, кто поддержат и помогут.
Надеемся, вы усвоите эти жизненные уроки от героев российской классики. Возможно, мы что-то упустили, но у вас есть отличная возможность все проверить и читать «Двенадцать стульев» в первоначальном варианте на нашем сайте.
Глава 34. Адам сказал, что так нужно
(альтернативный финал романа)
В Черноморске гремели крыши и по улицам гуляли сквозняки. Силою неожиданно напавшего на город северо-восточного ветра нежное бабье лето было загнано к мусорным ящикам, желобам и выступам домов. Там оно помирало среди обугленных кленовых листьев и разорванных трамвайных билетов. Холодные хризантемы тонули в мисках цветочниц. Хлопали зеленые ставни закрытых квасных будок. Голуби говорили «умру, умру». Воробьи согревались, клюя горячий навоз. Черноморцы брели против ветра, опустив головы, как быки. Хуже всех пришлось пикейным жилетам. Ветер срывал с них канотье и панамские шляпы и катил их по паркетной мостовой вниз, к бульвару. Старики бежали за ними, задыхаясь и негодуя. Тротуарные вихри мчали самих преследователей так сильно, что они иной раз перегоняли свои головные уборы и приходили в себя, только приткнувшись к мокрым ногам бронзовой фигуры екатерининского вельможи, стоявшего посреди площади.
Антилопа на своей стоянке издавала корабельные скрипы. Если раньше машина Козлевича вызывала веселое недоумение, то сейчас она внушала жалость: левое заднее крыло было подвязано канатом, порядочная часть ветрового стекла была заменена фанерой, и вместо утерянной при катастрофе груши с матчишем висел на веревочке никелированный председательский колокольчик. Даже рулевое колесо, на котором покоились честные руки Адама Казимировича, несколько свернулось на сторону. На тротуаре, рядом с Антилопой, стоял великий комбинатор. Облокотившись о борт машины, он говорил:
— Я обманул вас, Адам. Я не могу подарить вам ни «Изотто-Фраскини», ни «Линкольна», ни «Бьюика», ни даже «Форда» . Я не могу купить новой машины. Государство не считает меня покупателем. Я частное лицо. Единственно, что можно было бы приобрести по объявлению в газете, это такую же рухлядь, как наша Антилопа .
— Почему же, — возразил Козлевич, — мой «Лорен-Дитрих» д обрая машина. Вот если бы еще подержанный маслопроводный шланг, не нужно мне тогда никаких «Бьюиков» .
— Шланг я вам привез, — сказал Остап, — вот он. И это единственное, дорогой Адам, чем я могу помочь вам по части механизации транспорта.
Козлевич очень обрадовался шлангу, долго вертел его в руках и тут же стал прилаживать. Остап толкнул колокольчик, который издал заседательский звон, и горячо начал:
— Вы знаете, Адам, новость — на каждого гражданина давит столб воздуха силою в 214 кило.
— Нет, — сказал Адам, — а что?
— Как что!Это научно-медицинский факт. И мне это стало с недавнего времени тяжело. Вы только подумайте! 214 кило! Давит круглые сутки, в особенности по ночам. Я плохо сплю. Что?
— Ничего, я слушаю, — ласково ответил Козлевич.
— Мне очень плохо, Адам. У меня слишком большое сердце. Водитель Антилопы хмыкнул, Остап продолжал болтать:
— Вчера на улице ко мне подошла старуха и предложила купить вечную иглу для примуса. Вы знаете, Адам, я не купил. Мне не нужна вечная игла, я не хочу жить вечно. Я хочу умереть. У меня налицо все пошлые признаки влюбленности: отсутствие аппетита, бессонница и маниакальное стремление сочинять стихи. Слушайте, что я накропал вчера ночью при колеблющемся свете электрической лампы: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». Правда, хорошо? Талантливо? И только на рассвете, когда дописаны были последние строки, я вспомнил, что этот стих уже написал А. Пушкин. Такой удар со стороны классика! А?
— Нет, нет, продолжайте, — сказал Козлевич сочувственно.
— Так вот и живу, — продолжал Остап с дрожью в голосе. — Тело мое прописано в гостинице «Каир», а душа манкирует, ей даже в Рио-де-Жанейро не хочется. А тут еще атмосферный столб душит.
— А вы у нее были? — спросил прямолинейный Козлевич. — У Зоси Викторовны?
— Не пойду, — сказал Остап, — по причине гордой застенчивости. Во мне проснулись янычары. Я этой негодяйке послал из Москвы на триста пятьдесят рублей телеграмм и не получил ответа даже на полтинник. Это я-то, которого любили домашние хозяйки, домашние работницы, вдовы и даже одна женщина — зубной врач! Нет, Адам, я туда не пойду. До свидания, Адам!
Козлевич долго смотрел вслед удаляющемуся Остапу, потом задумчиво завел мотор и поехал прочь.
Великий комбинатор отправился в гостиницу, вытащил из-под кровати чемодан с миллионом, который валялся рядом со стоптанными башмаками. Некоторое время он смотрел на него довольно тупо, потом взял его за ручку и выбрался на улицу. Ветер схватил Остапа за плечи и потащил к приморскому бульвару. Здесь было пустынно, никто не сидел на белых скамейках, изрезанных за лето любовными надписями. На внешний рейд, огибая маяк, выходил низкий грузовик с толстыми прямыми мачтами.
— Довольно, — сказал Остап, — золотой теленок не про меня. Пусть берет кто хочет. Пусть миллионерствует на просторе!
Он оглянулся и, видя, что вокруг никого нет, бросил чемодан на гравий.
— Пожалуйста, — промолвил он, обращаясь к черным кленам, и расшаркался. Он пошел по аллее не оглядываясь. Сначала он шел медленно, шагом гуляющего, потом заложил руки в карманы, потому что они вдруг стали ему мешать, и усилил ход, чтобы победить колебания. Он заставил себя повернуть за угол и даже запеть песенку, но уже через минуту побежал назад. Чемодан лежал на прежнем месте. Однако,с противоположной стороны к нему, нагибаясь и вытягивая руки, подходил гражданин средних лет и весьма обыкновенной наружности.
— Ты куда?! — закричал Остап еще издали. — Я тебе покажу хватать чужие чемоданы! На секунду оставить нельзя!Безобразие!
Гражданин недовольно пожал плечами и отступил. А Бендер снова потащился с золотым теленком в руках.
«Что ж теперь делать? — размышлял он. — Как распорядиться проклятым кушем, который обогащает меня только моральными муками? Сжечь его, что ли?»
На этой мысли великий комбинатор остановился с удовольствием.
«Как раз в моем номере есть камин. Сжечь в камине! Это величественно! Поступок Клеопатры! В огонь! Пачка за пачкой! Чего мне с ними возиться? Хотя нет, глупо. Жечь деньги — пижонство! Гусарство! А что я могу на них сделать, кроме нэпмановского жранья? Дурацкое положение! Музейный заведующий собирается за триста рублей Лувр учинить, любой коллектив каких-нибудь водников или кооперативная корпорация драмписателей за миллион может выстроить полунебоскреб с плоской крышей для лекций на свежем воздухе!
А Остап Бендер, потомок янычаров, ни черта не может сделать! Вот навалился класс-гегемон на миллионера-одиночку!»
Размышляя о том, как поступить с миллионом, великий комбинатор бегал по аллеям, садился на цементный парапет и сердито смотрел на качающийся за волнорезом пароход.
«Нет, от пожара придется отказаться. Жечь деньги — это трусливо и не грациозно. Нужно придумать какой-нибудь эффектный жест. Основать разве стипендию имени Балаганова для учащихся заочного радиотехникума? Купить пятьдесят тысяч серебряных ложечек, отлить из них конную статую Паниковского и установить на могиле? Инкрустировать Антилопу перламутром? А может быть…»
Великий комбинатор соскочил с парапета, озаренный новой мыслью. Не медля ни минуты, он покинул бульвар и, стойко выдерживая натиск фронтальных и боковых ветров, пошел на почтамт. Там по его просьбе чемодан зашили в рогожку и накрест перевязали бечевой. Получилась простецкая с виду посылка, какие почтамт принимает ежедневно тысячами и в каких граждане отправляют своим родственникам свиное сало, варенье или яблоки.
Остап взял химический карандаш и, возбужденно махнув им в воздухе, надписал :
И посылка, сброшенная рукой дюжего почтовика, рухнула на груду овальных тюков, торбочек и ящиков. Засовывая в карман квитанцию, Остап увидел, что его миллион вместе с прочим грузом уже увозит на тележке в соседний зал ленивый старик с белыми молниями в петлицах.
— Заседание продолжается, — сказал великий комбинатор, — на этот раз без участия депутата сумасшедших аграриев О. Бендера.
Он долго еще сидел под аркой почтамта, то одобряя свой поступок, то сожалея о нем. Ветер забрался под макинтош Остапа. Ему стало холодно, и он с огорчением вспомнил, что так и не купил второй шубы.
Тонкий звон председательского колокольчика, свидетельствовавший о приближении Антилопы, отвлек Остапа от его мыслей. Заметив командора, Адам Казимирович остановил машину и стал манить его пальцем. Позади водителя машины, отвернувшись в сторону, сидела внучка старого ребусника.
— Такси свободен, прошу садиться, — предложил Козлевич, — я за вами в гостиницу «Каир» заезжал, ищу вас по всему городу. Прошу.
И водитель Антилопы, отведя руку назад, отворил дверцу.
— А, Козлевич! — радостно сказал Остап, не глядя на Зосю. — Как маслопроводный шланг? Функционирует?
— Садись, садись! — повторил Козлевич сурово.
— А вот лучше я пойду пешком, — сказал командор, влезая в машину. Председательский колокольчик отчаянно позвонил, и Антилопа, припадая на переднюю рессору, медленно поехала. Зося внимательно читала вывески на правой стороне улицы. Остап смотрел в спину Адама Казимировича.
— Может быть, я вам мешаю? — спросил он после длительного молчания. Не оглядываясь, Зося быстро ответила:
— Вы сели на мое платье. Отодвиньтесь, пожалуйста.
— Пожалуйста, — ядовито ответил рыцарь, лишенный наследства. Снова наступило молчание, прерванное треском и ругательством, которое еле слышно произнес Козлевич. Антилопа остановилась. Шофер залез под машину, а Зося, перегнувшись через борт, давала ему бессмысленные советы. У самой обочины тротуара жарко разговаривали два человека с портфелями. Оба были в демисезонных пальто, из-под которых виднелись белые летние брюки. Их беседа вскоре заинтересовала Остапа.
— Вы вовремя ушли из Геркулеса, товарищ Противотеченский, — говорил один, — там теперь такое делается. Разгром!
— Весь город говорит! — вздохнул другой.
— Вчера чистили Скумбриевича, — сладострастно сказал первый, — пробиться нельзя было. Сначала все было замечательно. Скумбриевич рассказал свою биографию так, что ему все аплодировали. А потом из публики кто-то спросил: «Скажите, вы не помните, был такой торговый дом «Скумбриевич и сын». Вы не тот Скумбриевич?» И тут этот дурак возьми и скажи: «Я не «Скумбриевич», я сын». Можете себе представить, что теперь с ним будет? Первая категория обеспечена.
— Да, товарищ Вайнторг, прямо ужас! А сегодня кого чистят?
— О! Сегодня большой день. Берлага. Знаете, который спасался в сумасшедшем доме. Потом сам маэстро Полыхаев. И эта гадюка Серна Михайловна, его жена. Она в Геркулесе никому дышать не давала. Приду сегодня часа за два, а то не протолкаешься. Кроме того, Бомзе…
Козлевич уселся за руль, машина тронулась, и Остап так и не узнал, что случилось с Адольфом Николаевичем Бомзе. Да это сейчас его и не волновало.
— Вы знаете, Зося, — сказал Остап, — что на каждого человека, даже партийного, давит атмосферный столб весом в 214 кило. Вы этого не замечали?
Зося не ответила.
В это время Антилопа со скрипом проезжала мимо кино «Капитолий». Остап быстро посмотрел наискось, в сторону, где помещалась летом учрежденная им контора, и издал тихий возглас. Через все здание тянулась широкая вывеска:
Во всех окнах были видны пишущие машинки и портреты государственных деятелей. У входа с победной улыбкой стоял молодец-курьер, не чета Паниковскому. В открытые ворота с дощечкой «Базисный склад» въезжали трехтонные грузовики, нагруженные доверху кондиционными рогами и копытами. По всему было видно, что детище Остапа идет по правильному пути.
— Вот навалился класс-гегемон, — повторил Остап, — даже мою легкомысленную идею, и ту использовал для своих целей. А меня оттерли. Зося! Слышите, меня оттерли. Я несчастен. Скажите мне слово утешения.
— И после всего, что было, — сказала Зося, впервые поворачиваясь к Остапу, — в утешении нуждаетесь вы?
— Ну, это свинство.
— Не сердитесь, Зося. Примите во внимание атмосферный столб. Мне кажется даже, что он давит на меня значительно сильнее, чем на других граждан. Это от любви к вам. И кроме того, я не член профсоюза. От этого тоже.
— Почему вы всегда врете?
— Это не ложь. Это закон физики. А может быть, действительно никакого столба нет. Я уже ничего не понимаю.
Говоря так, пассажиры Антилопы смотрели друг на друга с нежной внимательностью. Они не заметили, что машина уже несколько минут стоит на месте, а Козлевич смотрит на них, подкручивая двумя руками свои кондукторские усы. Приведя усы в порядок, Адам Казимирович, кряхтя, сошел на землю, отстегнул дверцу и громогласно сообщил:
— Прошу выходить. Приехали. Еще нет четырех часов, как раз успеете. У них это быстро, не то, что в костеле — китайские церемонии. Раз, раз — и готово. А я здесь подожду.
Остап ошеломленно посмотрел перед собой и увидел обыкновенный серенький домик с обыкновеннейшей серенькой вывеской: «Отдел Записей Актов Гражданского Состояния».
— Это что? — спросил он Козлевича. — Так нужно?
— Обязательно, — ответил водитель Антилопы.
— Слышите, Зося, Адам говорит, что это обязательно нужно.
— Ну, раз Адам так говорит… — сказала девушка дрожащим голосом. Командор и внучка старого ребусника вошли в серенький домик, а Козлевич снова залез под машину. Он задумал во время свадебного шествия в дом невесты дать Антилопе предельную скорость — двенадцать километров. Для этого надо было проверить механизмы.
Он все еще лежал под автомобилем, когда супруги вышли из Отдела Записей.
— Мне тридцать три года, — сказал великий комбинатор грустно, — возраст Иисуса Христа. А что я сделал до сих пор? Учения я не создал, учеников разбазарил, мертвого не воскресил.
— Вы еще воскресите мертвого, — воскликнула Зося, смеясь.
— Нет, — сказал Остап, — не выйдет. Я всю жизнь пытался это сделать, но не смог. Придется переквалифицироваться в управдомы.
И он посмотрел на Зосю. На ней было шершавое пальтецо, короче платья, и синий берет с детским помпоном. Правой рукой она придерживала сдуваемую ветром полу пальто, и на среднем пальце Остап увидел маленькое чернильное пятно, посаженное только что, когда Зося выводила свою фамилию в венчальной книге. Перед ним стояла жена.
12 стульев
Двухсерийная эксцентрическая комедия Леонида Гайдая с Арчилом Гомиашвили, Сергеем Филипповым, Михаилом Пуговкиным и Натальей Крачковской в главных ролях, экранизация одноименного романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова.
Сюжет фильма 12 стульев
Действие картины "12 стульев" происходит в конце 1920-х годов в СССР.
Житель маленького провинциального городка Ипполит Матвеевич Воробьянинов (Сергей Филиппов), бывший до революции предводителем уездного дворянства в Старгороде, светским львом и сердцеедом, а ныне — скромный служащий местного ЗАГСа, узнал от своей умирающей тещи, что она спрятала в одном из двенадцати стульев столового гарнитура бриллиантов на 150 тысяч рублей. Ошеломленный этим известием, сразу же после смерти старушки Воробьянинов, в надежде отыскать тещины сокровища, отправился на поиски клада в Старгород, где находилась его бывшая усадьба.
Почти в то же самое время, что и Ипполит Матвеевич, в Старгород прибыл еще один гость – обаятельный авантюрист Остап Бендер (Арчил Гомиашвили). Судьбе было угодно свести вместе Воробьянинова и Остапа, и дальнейшие поиски заветного предмета мебели, полные невероятных приключений, они продолжили вдвоем.
История создания фильма 12 стульев
Экранизировать знаменитый сатирический роман Ильфа и Петрова Гайдай мечтал давно, но сначала в Госкино ему предложили подождать, пока Михаил Швейцер снимет фильм по "Золотому теленку", а затем он узнал, что "12 стульев" собирается ставить Георгий Данелия. Когда же Леонид Иович уже распрощался со своей мечтой, удача неожиданно улыбнулась режиссеру: к нему подошел Данелия и сказал, что не будет снимать картину. Обрадованный Гайдай не стал терять время и немедленно занялся подготовкой к съемкам.
Сценарий кинофильма написал драматург Владлен Бахнов, сотрудничавший с Аркадием Райкиным, Юрием Тимошенко и Ефимом Березиным (Тарапунька и Штепсель), Юрием Никулиным, Олегом Поповым, Михаилом Румянцевым (Карандаш) и другими артистами эстрады и цирка. Впоследствии Бахнов стал постоянным соавтором Гайдая — им были написаны сценарии к комедиям "Иван Васильевич меняет профессию", "Не может быть!", "Инкогнито из Петербурга", "Спортлото 82", "За спичками".
В числе пробовавшихся на роль Кисы Воробьянинова были Анатолий Папанов, Ростислав Плятт и Сергей Филиппов. С самого начала Гайдай отдавал предпочтение Филиппову, но перед самым началом съемок у артиста начала прогрессировать опухоль головного мозга. Режиссер даже думал заменить Сергея Николаевича на Ростислава Плятта, чтобы Филиппов мог лечь в больницу. Но когда Плятт был уже утвержден, Филиппов попросил Гайдая оставить его в актерском составе фильма. Узнав об этом, Ростислав Янович Плятт поступил очень благородно, уступив роль своему коллеге. В благодарность за это Гайдай предоставил Плятту читать текст от автора.
Уже в ходе съемочного процесса Филиппов стал чувствовать недомогание: из-за сильных головных болей он иногда даже забывал слова роли. Однако артист мужественно терпел и блестяще сыграл свою роль. Сразу же по окончании съемок Сергею Николаевичу сделали успешную операцию, и через некоторое время он уже смог приступить к озвучиванию своего персонажа.
Однако время все расставило на свои места, и фильм "12 стульев", ставший одной из самых любимых отечественных комедий, по праву занял почетное место в золотом фонде отечественного кинематографа.
Большая часть съемок фильма "12 стульев" проходили на Волге, в городе Рыбинске, «сыгравшем роль» Старгорода, и Москве, где происходит действие второй части фильма. В кадр попали уголки старой столицы, многие из которых сейчас выглядят они теперь совсем по-другому. Эпизод посещения Остапом и Кисой Васюков снимали в волжском селе Работки, кавказские сцены — в Батуми.
Интересные факты о фильме 12 стульев
— Первая серия фильма называется "Лед тронулся", вторая серия — "Заседание продолжается".
— Среди пробовавшихся на роли Остапа и Кисы были Андрей Миронов и Анатолий Папанов, но утверждены не были. Спустя шесть лет Миронов и Папанов сыграли этих персонажей в телеверсии "12 стульев" Марка Захарова. По воспоминаниям очевидцев, у Леонида Гайдая захаровская лента вызвала негативную реакцию. Режиссер даже отзывался о ней как об «уголовном преступлении».
— В обеих советских экранизациях сыграли девять актеров: Савелий Крамаров, Георгий Вицин, Эдуард Бредун, Юрий Медведев, Павел Винник, Григорий Шпигель, Анатолий Калабулин, Анатолий Обухов, Вячеслав Войнаровский.
— В эпизоде драки Воробьянинова и отца Федора есть момент, когда конкуренты пинают друг друга, пытаясь завладеть стулом. В кадрах, когда видны только нижние части тел охотников за драгоценностями, вместо ног Сергея Филиппова снимали ноги Леонида Гайдая, которые были длиннее и более эффектно смотрелись в этой сцене.
— Эраст Гарин должен был сыграть архивариуса Варфоломея Коробейникова, но не смог из-за болезни. Леонид Гайдай решил сам исполнить эту роль вместо заболевшего актера. Когда Гарин поправился, режиссер снял его в другом эпизоде картины — в роли критика в театре, комментирующего спектакль "Ревизор".
— В 1970 году в США вышел снятый в Югославии Мэлом Бруксом (Mel Brooks) фильм "12 стульев" («The Twelve Chairs»). Очевидно, гайдаевская постановка была задумана киноначальством как своеобразный ответ на ленту Брукса.
— Арчил Гомиашвили не смог озвучить свою роль из-за болезни. По другой версии, у Арчила Михайловича был заметный кавказский акцент, и Гайдай решил, что Остап должен говорить голосом другого актера. Режиссер пригласил на озвучание Юрия Саранцева, что очень не понравилось Гомиашвили. После этой истории Гомиашвили и Гайдай поссорились и не разговаривали несколько лет, но, в конце концов, помирились. В фильм вошли всего несколько реплик, записанных Арчилом Гомиашвили.
— Наталья Варлей, сыгравшая Лизу, сначала пробовалась на роль Эллочки-людоедочки.
— Съемочной группой было закуплено у москвичей большое количество старинной мебели в качестве реквизита для фильма, но Гайдаю очень хотелось найти настоящие гамбсовские стулья. После долгих поисков ассистенты режиссера разыскали один-единственный стул работы Гамбса, но его владелица, пожилая женщина, ни за что не хотела расставаться с ним. Тогда с ее разрешения стул сфотографировали и измерили со всех сторон, изготовили чертежи, чтобы мебельщики смогли сделать дюжину его точных копий. Заказывать стулья пришлось за рубежом, так как в Советском Союзе никто из краснодеревщиков не брался за такую тонкую работу. Во время съемок большая часть стульев была сломана, но два из них были бережно сохранены на память Леонидом Гайдаем и до сих пор находятся в кабинете режиссера в его квартире.
— На роль мадам Грицацуевой претендовали Галина Волчек и Нонна Мордюкова. Остановив свой выбор на Волчек, Гайдай уже собрался снимать ее, но в это время звукооператор Владимир Крачковский познакомил режиссера со своей женой Натальей, которая училась во ВГИКе. Увидев ее, Гайдай воскликнул: «Вот она, «мечта поэта!»» Так Наталья Крачковская вошла в команду фильма "12 стульев".
— Михаила Пуговкина, которому досталась роль отца Федора, поначалу смущало, что он должен был выставить в сатирическом ключе священника. Развеять сомнения актеру помогла его мать, убедившая Михаила Ивановича, что он будет высмеивать не религию, а конкретного человека, который забыл о своем пасторском предназначении, ослепленный возможностью быстрого обогащения.
— Эпизод с сидящим на скале отцом Федором был сначала снят на натуре – в горах Кавказа. Михаила Пуговкина подняли пожарным краном на один из пиков, где актер, бледный от страха, снялся в нескольких дублях. Когда же пленка была проявлена, оказалось, точка съемки была выбрана неверно, и в кадре не видно высоты. Повторить рискованную сцену ни актер, ни режиссер не решились, и эпизод пересняли в павильоне.
Съемочная группа фильма 12 стульев
Режиссер фильма 12 стульев: Леонид Гайдай
Авторы сценария фильма 12 стульев: Владлен Бахнов, Леонид Гайдай, Илья Ильф (роман), Евгений Петров (роман)
В ролях: Арчил Гомиашвили, Сергей Филиппов, Михаил Пуговкин, Наталья Крачковская, Наталья Воробьева, Гликерия Богданова-Чеснокова, Нина Гребешкова, Юрий Никулин, Наталья Варлей, Клара Румянова и другие
Оператор: Сергей Полуянов, Валерий Шувалов
Композитор: Александр Зацепин
Кинопрогулка с Остапом Бендером или где Гайдай снимал «12 стульев»
Экранизации романа Ильфа и Петрова «12 стульев» вызывают много споров — какая же лучше. Скажу честно — я люблю обе. Они настолько разные, что я их даже не сравниваю. Но вот чем мне интересна версия Гайдая, так это натурными съёмками. И особо близки в этом отношении съёмки в Пятигорске. Именно по Пятигорской части съёмок этой комедии я и предлагаю прогуляться
Съемочная группа «Двенадцати стульев» начала съемки в городе Пятигорске 3 сентября 1970 года с эпизода у Орла, когда Остап посылает Кису просить милостыню. Тот поначалу артачится: дескать, никогда еще Воробьянинов не протягивал руки. На что Бендер парирует: «Тогда протянете ноги, старый дуралей!»
Леонид Гайдай на съёмках в Пятигорске
Эту сцену снимали на уступе горы «Горячей». Место это крайне примечательное. С незапамятных времён здесь щедро струился безымянный горячий источник, на основе которого возник крупный бальнеологический комплекс и благодаря которому и возник город Пятигорск.
Скульптура Орла (начало ХХ века)
В начале ХХ века здесь решили разбить парк с аллеями, дорожками и извилистыми лестницами. Архитектурную завершённость верхней площадки решили придать с помощью искусственной горки с изваянием орла-беркута, который цепко схватил когтями и клюет большую ядовитую змею (автор эскиза И. И. Крылов). Скульптор Л. К. Шодкий довольно быстро изготовил изваяние и в конце апреля 1901 года готовая скульптура была водружена на пирамидальный пьедестал из «рваного» камня. Эта скульптура стала символом Кавказских Минеральных Вод.
Скульптура Орла (1930-е годы)
За минувшее столетие скульптура не раз изменялась. Во время революции и Гражданской войны Орёл лишился головы и части крыльев. Потом он сильно пострадал во время Великой Отечественной войны. Изображение, которое мы знаем и ныне появилось уже после войны. Автором этого варианта был скульптор Н. М. Хаустов.
Вид на Пятигорск с Горячей горы. Фото Т. Бакмана (конец 1960-х)
А в 1973 году цементная фигура была заменена на бронзовую копию, отлитую со слепка в Ленинграде
Символ КМВ в наши дни. Фото ketosha (2010 год)
Следующей сценой решили снимать эпизод «возле Провала», где великий комбинатор устроил продажу билетов.
Вот только самого Провала в фильме мы так и не увидели. В него на время съемок превратился грот Лермонтова.
Этот грот в скале был обустроен зодчими Бернардацци из природной пещеры. Лермонтовским его стали называть с 60-х годов XIX века, так как считали, что отсюда писатель любил наблюдать за «водяным обществом»
Грот Лермонтова, 1876 год
Этот пятигорский грот стал первым памятным местом М. Ю. Лермонтова, которое могли свободно посещать почитатели его таланта. 20 июля 1870 г. отставной поручик Илья Васильевич Алексеев, помещик Козловского уезда Тамбовской губернии, установил в гроте мраморную доску со своими стихами «Гроту Лермонтова» из 86 строк, которые начиналось словами:
Под сению твоей он часто находил
Приют для сладкого мечтанья,
И ты один свидетель был
Его сердечного страданья.
В 1874 г. доска была снята, т.к. «постоянно исписывалась нецензурными надписями посетителей Вод». Алексеев отреставрировал снятую доску со стихами, и «во избежание повторения ее прежней участи», в июле 1878 г. затратил личные средства на устройство при гроте массивного каменного арочного портала и ворот с железной решеткой. Над аркой грота была укреплена большая металлическая лента с надписью «ГРОТЪ ЛЕРМОНТОВА», а над ней эмблема с лирой, книгой, пером и опрокинутым факелом. На стене запертого грота поместили прежнюю доску со стихами. Алексеев заново огородил дорожку к гроту.
Грот Лермонтова (начало ХХ века)
Позднее в гроте появился бюст Лермонтова. До открытия памятника поэту в сквере, около этого грота обычно проходили ежегодные собрания местного общества по случаю годовщин смерти и рождения Лермонтова. Сюда к бюсту поэта приносили венки и букеты живых цветов. В конце XIX века известный московский журналист В. А. Гиляровский написал новое стихотворное посвящение «Гроту Лермонтова»
Поклон тебе, великий гений,
И долго будет чтить народ
Алтарь священных вдохновений,
Из камня высеченный грот!
После 1917 г. эмблема с лирой, а затем и лента с надписью над входом Лермонтовского грота исчезли. Вскоре, после Отечественной войны на их месте появилась мраморная плита с надписью «ГРОТЪ ЛЕРМОНТОВА». В 1961 г. на портале была помещена мемориальная доска.
Грот Лермонтова во времена съёмки фильма. Фото Т. Бакмана
Ну а сам «Провал» во времена, описываемые Ильфом и Петровым выглядел так
Следующим объектом съёмки стала Лермонтовская галерея в парке «Цветник».
Именно там проходили торги с монтёром Мечниковым
А также процесс передачи стульев компаньонам
Это сооружение из кружевного металла и цветного стекла, похожее на прозрачный леденцовый замок из детской сказки, открылось для посетителей весной 1902 г., в начале курортного сезона. В 1903 г. здесь прошли юбилейные торжества в честь 100-летия КМВ и состоялся второй Всероссийский съезд курортных деятелей.
Юго-западный фасад Лермонтовской галереи (1910-е годы)
Прогулочная галерея часто служила для проведения всевозможных временных выставок. Театральный зал галереи хранит память о богатой культурной жизни Пятигорска за минувший век.
Северный фасад театрального зала Лермонтовской галереи (начало ХХ века)
Галерея дошла до наших дней почти без изменений. Ныне здание принадлежит Государственной филармонии на КМВ и имеет концертный и выставочный залы.
Лермонтовская галерея во времена съёмки фильма. Фото Т. Бакмана
А вот сцену где Ипполит Матвеевич просит милостыню снимали вовсе не в «Цветнике». Более того — даже не в Пятигорске. Киса то ли по рассеянности, то ли от стыда забрался в соседние Ессентуки
Взгляните внимательно на здание сзади Воробьянинова. Это грязелечебница им. Семашко — один из наиболее известных памятников архитектуры Ессентуков.
Сооружение грязелечебницы началось в 1913 году и велось очень активно, несмотря на начавшуюся войну. Построено оно в стиле античного неоклассицизма. Замыслом архитектора было придать ему подобие древнеримских Терм III—IV веков с их монументальностью и изысканностью. 22 июля 1915 года состоялось торжественное открытие грязелечебницы, названной Алексеевской в честь наследника престола цесаревича Алексея Николаевича, наследника престола Романовых. Не исключали, что болезненный мальчик будет когда-нибудь принимать в ней процедуры. В 1923 году грязелечебница получила имя Н. А. Семашко — первого наркома здравоохранения
Это наиболее заметные места съёмок из фильма. Но было ещё два момента в фильме, на которые мало кто обращал внимание. Эти места нашёл мой добрый друг mountains_5_26 , очень хорошо знающий Пятигорск.
В сцене, где великий комбинатор успешно торгует билетами на Провал, буквально на несколько секунд мелькает кадр, запечатлевший маленькие группы отдыхающих, якобы направляющихся к гроту Лермонтова.
Как оказалось в результате поисков, она снята не у грота , а на горе Горячей, метрах в 800-х от него. Вот это место на горе запечатленное солнечным февральским утром 2016 года
Ну и последняя пятигорская сцена в фильме — Остап и Киса под покровом ночи несут выкупленные у Мечникова 2 стула
Однако случайная встреча с пятигорским милиционером заставляет их присесть на стулья, якобы отдыхая, у ближайшей двери в заборе, по иронии судьбы оказавшейся входом в прокуратуру Пятигорска
Это место было найдено недалеко от «Цветника».Правда время не пощадило ни забор
более подробно историю розыска двух последних сцен можно прочитать непосредственно в журнале http://mountains-5-26.livejournal.com/2565.html
Съемки в Пятигорске длились до 14 сентября 1970 года, после чего группа перебазировалась на Военно-Грузинскую дорогу, в Дарьяльское ущелье. Но это уже, как говорится, совсем другая история.
Пятигорчане очень любят роман Ильфа и Петрова и даже увековечили Остапа Бендера и Кису Воробьянинова в бронзе. Причем облик взяли именно из фильма Гайдая. Вот только стоят эти скульптуры не там где снимался фильм, а там, где это описано в романе. Бендер у Провала
А Киса в Цветнике
При подготовке материала использовались кадры из фильма Л. Гайдая «12 стульев»; фрагменты из книг Федора Раззакова «12 стульев»; С. В. Боглачева «Архитектура старого Пятигорска» — издательство «Снег», Пятигорск, 2007 г; Фото Т. Бакмана из альбома»Кавказские минеральные воды» — издательство «Планета», Москва, 1969 г
